Сколько людей проживает на дальнем востоке. Кому достанется сибирь. Демографические проблемы Сибири

July 30th, 2013

Сибирь и Дальний Восток все больше погружаются в демографическую и экономическую пропасть. Люди не хотят добывать полезные ископаемые, они хотят просто жить по-человечески

Мертвый восток Экономическая политика,Экономический потенциал регионов,Инвестиции,Политика в регионах,Долгосрочные прогнозы,Россия,Демографическая ситуация в России

Сорок процентов жителей Сибири и Дальнего Востока хотят уехать жить в другое место. Стремительно пустеющий восток России, с таким трудом освоенный, «кладовая страны», хранящая три четверти всех ее ресурсов, которую никто не хочет разрабатывать, - это проблема уже федерального уровня. Свежесозданное Министерство по развитию Дальнего Востока пока не представило никакой внятной стратегии того, как вдохнуть жизнь в этот регион, все заявления сводятся к отдельным масштабным затеям вроде строительства БАМ-2 или моста на Сахалин. Но строители БАМ-1, которые остались жить вдоль магистрали, могли бы многое рассказать о том, почему такие проекты в конечном итоге ведут в никуда и почему регион должен быть освоен системно и осмысленно. Крупными, но отдельными сырьевыми производствами (территориально-промышленными комплексами, как их называли в СССР) тут не обойдешься - придется развивать нормальную, полноценную экономику.

Точка отъезда и точка невозврата

Сегодня все проблемы Сибири и Дальнего Востока, на которые приходится 60% территории страны, можно выразить одним словом: уезжают. Сейчас здесь проживает всего 25 млн человек. И хотя практически во всех регионах Сибирского и Дальневосточного федеральных округов показатели рождаемости и смертности соответствуют общероссийским тенденциям (в Туве рождаемость и вовсе идентична «кавказской»), численность населения региона от переписи к переписи сокращается (см. график 1). При этом если Россия в целом с 1989-го по 2010 год потеряла 3,5% населения, то СФО - 8,6%, а ДФО и вовсе 20%. И дело не в повышенной смертности, а именно в миграции с востока в другие регионы (см. графики 2 и 3). То есть если в целом по России мы видим миграционный прирост в размере 13 человек на 10 тыс. жителей, то в Сибирском и Дальневосточном округах зафиксирован миграционный отток.

В результате, согласно данным Росстата, население регионов, составляющих нынешний ДФО, в новой России сократилось на 1,7 млн человек, а в некоторых сальдо миграции и вовсе превысило все мыслимые значения. Так, в Чукотском АО этот показатель равен 168 уехавших на тысячу живущих, в соседней Магаданской области - 120. В результате население области сократилось более чем в два раза (с 392 до 157 тыс. человек), а Чукотки и вовсе в три с лишним раза (со 164 до 51 тыс. человек) - цифры, как модно говорить, немыслимые для мирного времени.

«Серьезный отток населения с Дальнего Востока произошел сразу после распада СССР - тогда из некоторых городов уехало до 60 процентов населения, - говорит первый заместитель председателя правления Азиатско-Тихоокеанского банка Сергей Тырцев. - Уезжали целые поселки, расформировывались воинские части. Сейчас на Дальнем Востоке есть своя миграция - для людей, которые живут на Чукотке, Камчатке, в Магадане, “материками”, куда они хотели бы уехать, являются Амурская область, Приморский и Хабаровский края. Вместе с тем многие из них уезжают на юг России, да и Москва для многих активных людей остается целью их жизни».

Депопуляция не могла не сказаться на экономике восточных территорий. Для экономического развития важны такие демографические показатели, как количество экономически активного населения (зависит от возраста и учитывает, какое количество людей на территории потенциально может работать) и реально занятых в экономике (тех, которые действительно работают). По первому показателю в Сибири с некоторыми оговорками действуют общероссийские тенденции, поскольку в трудоспособный возраст и здесь вошли родившиеся в период беби-бума в конце 1980-х и доля экономически активного населения немного увеличилась. А вот на Дальнем Востоке этот показатель безнадежно отрицательный (см. график 3), что является следствием отъезда целыми семьями. В результате здесь уменьшается и численность населения в трудоспособном возрасте, и количество реально занятых в экономике. Что касается занятых в экономике, то и Сибирь, и Дальний Восток существенно опережают Россию по темпам падения этого показателя: так, в Сибирском округе его снижение составило 14% (по отношению к 1989 году, против общероссийских 10%), а на Дальнем Востоке так и вообще почти 20%. В Магаданской области работающих в 2010 году было на 70% меньше, чем в 1989-м.

Целые поселки в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке оказались брошенными
Фото: Олег Климов / Agency.Photographer.Ru
Особняком стоит Республика Алтай - это единственный регион, показавший рост числа занятых в экономике на феноменальные 12% за последние десять лет. Объясняется это достижение просто. Во-первых, небольшим населением: полученные 12% - это на самом деле лишь 10 тыс. человек. Во-вторых, бурным развитием туризма. Регион, в который еще десять лет назад заезжали лишь немногочисленные «дикари» из соседних регионов, сегодня принимает более 1 млн человек в год - в среднем по пять туристов на каждого жителя региона. Туристический бум начался в республике около пяти лет назад, и именно с тех пор статистика неумолимо фиксирует рост занятых в экономике: молодежь устраивается работать на турбазы, пенсионеры пекут для туристов пирожки, а жители отдаленных деревень возят приезжих на лошадях к труднодоступным достопримечательностям.

Сибирские демографы утверждают, что тенденции депопуляции вот уже несколько лет как привели к «точке невозврата». Падающие кривые численности населения естественным путем не переломить. Нужна масштабная государственная политика как по закреплению существующего населения, так и по привлечению новых людей. Будем реалистами: пока задача в том, чтобы хотя бы не допустить дальнейшего сжатия населения на востоке и попытаться повысить его экономическую активность - не только за счет запуска новых «больших проектов», но и за счет расширения возможностей для частной инициативы.

Экономическая брешь

Конкурентоспособность сибирской и дальневосточной экономики в советское время держалась на трех китах - централизованных капвложениях и кредитах, гарантированных рынках сбыта и специфической системе цен и тарифов. Сегодня ни одного из этих условий нет. При этом нельзя сказать, что местная экономика тотально неконкурентоспособна. Есть целый ряд отраслей, которые востребованы мировым рынком. И это не только добывающие отрасли, но и высокотехнологичные, связанные с биотехнологиями и ИТ. Однако безоговорочное и тотальное лидерство в макрорегионах занимает все-таки сырьевой сектор - от лесной до неф­тегазовой промышленности. Согласно данным Сибирского таможенного управления (СТУ), более половины местного экспорта занимают лес и металлы, а в импорте преобладает продукция химической промышленности и машиностроения.

При этом если в абсолютном выражении объем инвестиций в СФО и ДФО за последние десять лет вырос в 9 и 13,3 раза соответственно (последняя цифра - самая стремительная динамика роста инвестиций среди федеральных округов), то в относительном выражении восточные округа проигрывают другим регионам. При этом основные деньги, которые пока приходят в восточную экономику, - государственные. «В прошлом году более триллиона рублей было инвестировано в основной капитал из всех источников финансирования на Дальнем Востоке. Однако если внимательно разобраться, то это либо государственные, либо опосредованно государственные деньги», - говорит генеральный директор ОАО «Фонд развития Дальнего Востока и Байкальского региона» (создан Внешэкономбанком в прошлом году) Геннадий Алексеев. Это явно демонстрируют двадцатилетние графики динамики индекса промышленного производства (график 4). Тогда как федеральные округа и большинство регионов показывают в целом общероссийский тренд (после некоторого торможения в 1990-х), и этот тренд плавный, то в отдельных регионах Дальнего Востока год от года наблюдаются резкие скачки - таковы, например, Сахалинская область, Чукотка и Приморье. Это следствие того, что регионы развиваются рывками, за счет больших, но разовых проектов - наподобие саммита АТЭС во Владивостоке или начала добычи золота на Чукотке. В результате оказывается, что некоторые регионы показывают колоссальный по российским масштабам уровень инвестиций, но уровень жизни населения от этого практически не меняется. Яркий пример - строительство моста на остров Русский во Владивостоке, который был торжественно открыт премьер-министром Дмитрием Медведевым 2 июля (правда, после его отъезда движение по мосту снова закрылось). Несмотря на то что, по словам Медведева, «это сооружение будет служить очень большому количеству людей», переход стоимостью более 33 млрд рублей после открытия и кратковременного использования во время саммита АТЭС послужит лишь 5,3 тыс. человек постоянного населения острова. И еще порядка 20 тыс. студентов и преподавателей пока еще аморфного Дальневосточного федерального университета, который предполагается расположить на площадках саммита АТЭС. Итого на каждого из посетителей и жителей острова бюджет потратил в среднем 1,3 млн рублей - фантастические по объему и нецелесообразности инвестиции.

Главное, от чего бегут жители с восточных территорий, - плохое качество жизни
Фото: Александр Кузнецов / Agency.Photographer.Ru
Обратно на запад

В апреле-мае этого года ВЦИОМ провел опрос жителей Сибири и Дальнего Востока. Выяснилось, что 40% из них хотят уехать. Эти данные перекликаются и с другими подобными исследованиями. Скажем, в июне новосибирский центр маркетинговых исследований «ИнфоСкан» опубликовал результаты аналогичного опроса, согласно которому лишь 52% жителей города устраивает то место, где они сейчас живут, а каждый десятый новосибирец хотел бы уехать за рубеж.

Причины этого объективны: состояние ЖКХ (44% опрошенных), алкоголизм и наркомания (38%), состояние дорог (33%), коррупция в органах власти (29%) и большое число иммигрантов (22%).

Но главный негативный фактор, который отмечает почти половина сибиряков и дальневосточников, - относительная дороговизна жизни. Высокие цены на продукты питания, промтовары, энергоносители (в основном за счет больших транспортных издержек и сурового климата) больше не компенсируются повышенными, как было в СССР, зарплатами. В далекой Туве, например, большинство товаров стоит столько же, сколько в зажиточной Москве, а денег там люди получают много меньше. Поэтому они и хотят уехать - прежде всего за высокими зарплатами (и это из Сибири, где уровень жалованья традиционно был существенно выше, чем в остальной стране!) и, что еще важнее, за карьерными перспективами.

«Сложилось серьезное несоответствие. С одной стороны, оценка уровня жизни, которая учитывает количественные показатели. И эти показатели растут. Увеличиваются заработная плата, доходы. С другой - оценка качества жизни, которая не имеет четких критериев. Так вот, у людей есть субъективное ощущение, что качество их жизни снижается. И ситуация не только не исправляется, она становится все хуже. Резко возросшие ожидания людей, как мне кажется, и есть главная причина протестных настроений», - объясняет председатель Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края Михаил Васильев, имея в виду под протестом желание 40% сибиряков и дальневосточников покинуть малую Родину.

На первый взгляд людям в Сибири, особенно в крупных городах, продолжающих усиленно стягивать на себя население с депрессивной периферии, есть где строить карьеру. Ведь на уровне бизнеса особой депрессии в регионах вроде бы не ощущается. Более того, из Сибири вышла масса компаний, уверенно шагнувших на федеральный и даже на мировой уровень. Достаточно вспомнить книготорговую сеть «Топ-книга» (ныне, правда, пребывающую в состоянии кризиса), ритейлера «Обувь России», фабрику мороженого «Инмарко» (куплена Unilever), красноярских мебельщиков из фирмы «Мекран» или сеть быстрого питания «Подорожник» из Кемерова. А томские инноваторы давно признаны коллегами из стран Европы (к примеру, «Микран» учредил СП с Nokia Siemens по производству станций связи 4G).

Тем не менее опрошенные нами представители бизнеса говорят, что реальных и крупных историй успеха в Сибири очень мало. «Гораздо больше историй провала. И даже те истории успеха, которые на слуху, не меняют общего негативного образа», - поясняет глава холдинга РАТМ Эдуард Таран (Новосибирск).

Дело не в административных барьерах, коррупции, высокой налоговой нагрузке или давлении силовиков. И в Сибири, и на Дальнем Востоке с этим не лучше и не хуже, чем в Европейской России. Дело в качестве среды обитания. «Я знаю имена ряда красноярских предпринимателей, которые закрыли здесь дела и уехали в Москву, Китай, Западную Европу, Америку. Уехали за лучшей жизнью, во всех ее проявлениях: бытовых, деловых, прочих», - констатирует Михаил Васильев.

«Люди ездят по миру, общаются и понимают, что местная среда их не удовлетворяет. Особенно это касается руководителей компаний, топ-менеджеров, которых, я считаю, и нужно здесь удерживать в первую очередь. Потому что если они уезжают - или компании совсем ломаются, или центры принятия решений переносятся в другие города, чаще в Москву. Надо не гордиться тем, что наши кадры востребованы в Intel, а делать все для того, чтобы они работали здесь», - говорит Александр Кычаков, бывший совладелец компании «Сибирский берег», ныне член бюро экспертного совета Агентства стратегических инициатив и председатель правления фонда «Эндаумент НГУ». «У меня вообще есть устойчивое ощущение какой-то временности местной жизни. И власть ведет себя как временщики, и люди ведут себя так, словно при любой возможности готовы отсюда уехать. Во всяком случае, когда я встречаюсь с коллегами-предпринимателями, тема отъезда поднимается довольно часто. Это неправильно», - вторит ему Александр Гельманов, генеральный директор компании «Синтез-Н» (ИТ-сектор, одна из крупнейших компаний отрасли в Красноярске).

Пока улучшить качество жизни предполагается так: сначала вовлечь в оборот новые месторождения, большей частью открытые еще в годы СССР, запустить «новую индустриализацию» восточных территорий (или - местами - доиндустриализацию) и за счет «сырьевой ренты» и общего роста налоговой базы обустроить местную жизнь. Во всяком случае, именно в этой привычной логике «нового колониализма» лежат все последние инициативы федерального центра.

Мещанская жажда комфорта

Проблема в том, что экономика Сибири и Дальнего Востока и так исторически имеет чрезвычайно упрощенную структуру. Типичные места работы местного населения - либо заводы и карьеры, либо торговля и сектор услуг. «Крупные проекты первого передела сырья, разработанные еще во времена СССР, не конвертируются в повышение качества жизни местного населения», - говорит иркутянин, а ныне представитель AREP Group в России Алексей Козьмин. Кстати, не вдохновляется «нефтегазовой романтикой» и современная молодежь. Согласно исследованию, проведенному в Иркутской области, всего 5,4% выпускников местных вузов и молодых специалистов хотели бы работать в нефтянке (даже несмотря на то, что отрасль в последние годы стала активно развиваться!).

«Во многом негативное отношение к добыче сырья - это результат субъективного восприятия, оставшегося с советских времен, когда разработка сырьевых ресурсов ассоциировалась исключительно с лагерно-барачной жизнью и тяжелейшими условиями труда, - объясняет этот сдвиг директор по стратегии группы En+ Дмитрий Юдин (по мнению En+, единственный пусть развития восточных территорий России - это как раз новая индустриализация. - “Эксперт”). - У нас нет системного, комплексного подхода к освоению ресурсов на современном уровне. Тогда как есть целый ряд стран, которые сделали ставку на добычу сырья, но их просто язык не поворачивается назвать сырьевыми - в первую очередь это Канада, Австралия, Бразилия. Так, Австралия выиграла на трех волнах индустриализации в АТР, поставляя ресурсы сначала в Японию во времена экономического бума, затем переориентировав экспорт на Корею, а в последние пять-семь лет - на Китай».

Сам по себе БАМ-2 не решит проблемы Восточной Сибири
Фото: Legion-Media
Добыча сырья - это всегда лишь первый этап, уверяет Юдин; дальше подтянутся машиностроение, которое обслуживает добычу, потом переработка и так далее, пока не дойдет до высокотехнологичных производств. «С чего-то надо начинать. Все же сырье - это наше естественное, очевидное конкурентное преимущество, тем более при наличии близлежащих рынков сбыта (в первую очередь Китая), и если его добычу сделать национальным проектом, то и отношение людей к нему кардинально поменяется», - убежден он. «Да пусть у нас будет простая экономика, - соглашается с Юдиным Эдуард Таран. - Раз мы лучше всех умеем добывать и продавать нефть и газ, давайте этим и заниматься, только еще лучше. Под крупные проекты подтянутся более мелкие. Важно, чтобы население стало богаче, тогда и экономика сама усложнится».

Однако невозможно отрицать, что это очень долгий путь, как минимум на пару десятилетий. Так, в ходе реализации проекта Богучанского энергометаллургического объединения несколько лет назад было создано СП с французской компанией по производству промышленных кранов. Предполагалось, что краны будут использоваться для строительства Богучанского алюминиевого завода, а заодно продаваться сторонним компаниям. Но до сих пор это СП не заработало в полную силу. Пока остальные отрасли будут «подтягиваться», на Востоке просто никого не останется.

Так где же выход? «На наш взгляд, в макро­регионе необходимо создавать условия не только для привлечения крупных инвестиций, в том числе иностранных, но и оказывать активную поддержку малому и среднему бизнесу, так как в этих сферах создается немало рабочих мест, - считает Богдан Зыков, аналитик “БКС Экспресс”, входящей в новосибирскую группу БКС. - Это могут быть налоговые льготы, субсидии, снижение административных барьеров, создание при муниципалитетах специальных органов по проблемам местного бизнеса и так далее».

Другими словами, единственный путь развития востока нашей страны настолько же очевиден, насколько и сложен, - необходимо создать на всей этой огромной территории полноценный хозяйственный контур с заметными долями не только сырьевой или высокотехнологичной промышленности, но и любой другой индустрии - легкой, обрабатывающей, производящей обычные товары повседневного спроса и т. п. Наконец, создать экономику с полноценным и современным сектором услуг, в которых так нуждаются люди.

Для этого нужны как минимум три вещи. Во-первых, заставить крупные корпорации, которые ведут добычу и переработку природных ресурсов, максимально привлекать для работы местные компании. «Для подряда. От рытья канав до высокотехнологичных ИТ-услуг. Это даст огромный толчок развитию среднего и малого бизнеса. Сейчас для местной компании получить такой подряд фактически невозможно», - говорит Александр Гельманов.

И ему можно поверить: пару лет назад губернатор Красноярского края Лев Кузнецов открыто признавал, что местная индустрия от начала разработки Ванкора не особо выиграла - хотя потребности новой отрасли в оборудовании и услугах были колоссальными. «Есть претензии к крупным монополиям, которые присутствуют, что бы там ни говорили в антимонопольной службе, в каждой из отраслей. Рынки закупок поделены. Монополии работают со своими системами снабжения, которые в конечном итоге имеют выход на зарубежных поставщиков. Поэтому рынок для среднего бизнеса ограничен, по сути, муниципальными и государственными заказами», - добавляет Михаил Васильев.

Второе направление - планомерное развитие среднего и малого бизнеса, ориентированного на выпуск продукции внутреннего и повседневного спроса. «Людям всегда надо будет одеваться, питаться, отдыхать, проводить досуг. Все это направления для частного капитала. И он придет туда, где будет довольное и богатое население», - считает Эдуард Таран. Пока региональные власти уделяют таким компаниям мало внимания: акцент делается на привлечение (или поддержку) крупных налогоплательщиков в инновационном секторе, который уже стал священной коровой. «Пока что акцент заметно смещен на добычу и переработку природных ресурсов (нефтегазовый, горнорудный, лесозаготовительный сегменты), но необходимо постепенно преодолевать эту однобокость, - уверен Богдан Зыков. - Подвижки в этом направлении уже есть. К примеру, мощный научно-образовательный потенциал таких регионов, как Новосибирская и Томская области, за последние годы позволил создать там точки роста в ИТ-сфере, биотехнологиях, нанотехнологиях, медицинских инновациях». Однако и высокие технологии тоже нельзя считать спасением. Сколько процентов людей могут и хотят ими заниматься? Например, в новосибирском Академгородке сформирована индустрия по производству видеоигр, торгующая ими по всему миру; наиболее яркий ее представитель - компания Alawar, имеющая годовой оборот в сотни миллионов рублей. Шесть тысяч программистов, большая часть которых занята в этих компаниях, никуда уезжать из сибирской тайги не собираются. Но ведь это капля в море на фоне количества экономически активного населения. Главное, непонятно, как усилия небольшой по масштабам инновационной экономики, пока еще лишь зарождающейся в Сибири и сконцентрированной в нескольких небольших «оазисах» (Академгородок, Томск, Кольцово, федеральный университет в Красноярске), повлияют на качество жизни, то есть на ключевой фактор для жителей востока России, которые готовы в любой момент сняться с места и уехать?

Вешалки, ведра и туалетная бумага

Недавно «Эксперт Сибирь» попытался оценить долю местных производителей товаров народного потребления на полках крупных сетевых ритейлеров. Выяснилось, что кроме пищевой продукции, которая превалирует на полках сетей в силу небольших сроков годности, местным производителям нечего предоставить розничным гигантам. В небольших количествах поставляется бытовая химия, вешалки, туалетная бумага, одеяла и подушки, ведра и незамысловатая мебель.

Между тем в потребительском секторе крутятся немалые деньги. В одной только Новосибирской области, которая считается логистическим центром как минимум всей Западной Сибири, объем рынка розничной торговли непродовольственными товарами в 2011 году составил 212,4 млрд рублей (в целом по СФО - свыше триллиона). Но больше половины этой суммы приходится на долю импорта и явно не остается в экономике региона. Получается, что из Сибири теперь «качают» не только нефть и газ, но и деньги потребителей. Заполнить полки крупных сетей местной продукцией - чем не глобальная цель? Заниматься тазиками или стульями действительно не так престижно, как инновационными зонами, технопарками или большой индустрией. А потому подобных игроков, вынужденных самостоятельно пробиваться к успеху, власти обычно не замечают и не стимулируют.

Фото: ИТАР-ТАСС
Вспомним 33 млрд рублей, потраченных на мост во Владивостоке, и представим, что сходную сумму вложили в легкую промышленность. На эти деньги можно было бы запустить целый обувной кластер - пять-шесть обувных фабрик и обслуживающий их кожевенный завод. Инвестиции составили бы всего 5–6 млрд рублей, так что осталось бы и на социальную инфраструктуру, и даже, возможно, на мост. А занято в этом кластере было бы несколько тысяч человек.

«Сегодня обувное производство в России находится в непростой ситуации. У нас осталось несколько кожевенных заводов, два-три десятка крупных обувных фабрик на всю страну, - сказали “Эксперту” в компании “Обувь России” (она пыталась производить товар внутри страны, но была вынуждена перенести производство в Китай). - Поэтому развитие отрасли требует государственных инвестиций. Так в свое время, более двадцати лет назад, поступили в Китае. Сейчас Китай производит более 10 миллиардов пар обуви в год, у них есть три обувных центра. В этих городах находятся десятки тысяч обувных фабрик. Производят в одном месте все - начиная со станков и заканчивая фурнитурой. В России тоже можно создать несколько обувных кластеров в разных регионах страны». При этом рынок обуви в России довольно емкий и еще не насыщенный, а развитие обувной промышленности даст мультипликативный эффект, который найдет отражение в сельском хозяйстве, химической промышленности, торговле. Наверняка подобные перспективы есть и у других производств. Можно было бы сформировать специализированные индустриальные парки с ориентацией на местных производителей на базе умерших или сжавшихся остатков советской индустрии. В городах Сибири таких опустевших «островов индустриализации» достаточно. В таком случае и крупные торговые сети смогут подключиться к процессу и заказывать компаниям продукцию, например, под собственными марками или ту, которая пользуется спросом у покупателей, но до сих пор импортируется.

И, наконец, третий важный момент - развитие инфраструктуры, причем в широком смысле этого слова. Изношенный жилой фонд и коммуникации, зашкаливающий срок службы самолетов, судов и спецтранспорта, аварийные участки дорог, работающие на пределе возможностей и мощностей элементы энергоснабжения - все это давно вошло в повседневный быт сибиряков и жителей Дальнего Востока. По сути, люди, живущие здесь, оказались заложниками разваливающегося на глазах хозяйства. Между тем техногенные угрозы могут ударить по будущему макрорегионов востока России не меньше, чем депопуляция. Достаточно вспомнить катастрофу на Саяно-Шушенской ГЭС или постоянно замерзающие из-за прохудившихся труб поселки.

Особенно серьезные инвестиции необходимы транспортным коммуникациям - как внутри макрорегионов, так и для их связи с европейской частью России. «Большое значение имеют увеличение пропускной способности БАМа (к 2015 году она должна увеличиться как минимум в три раза), развитие восточных портов и малой авиации, - перечисляет Богдан Зыков из БКС. - Расширение транспортно-логистических возможностей макрорегиона позволит ускорить сотрудничество со странами АТР, что, в свою очередь, будет способствовать не только притоку зарубежных инвестиций и созданию новых рабочих мест, но и появлению современного оборудования, передовых технологий, системы менеджмента и новых знаний».

Но, конечно, люди тоже должны взять себя в руки и перестать уезжать. Ведь, по большому счету, кроме них самих, менять их жизнь особо некому. Авторы этого текста не москвичи и могут позволить себе сказать это.

В подготовке материала принимали участие Вячеслав Корзун (Красноярск) и Евгения Обухова

======================

Возьмем пример с Аляски

Аляска в чем-то похожа на восточные территории России: тот же суровый климат, та же удаленность от основной части страны, то же стратегическое значение и огромные залежи полезных ископаемых. При этом с Аляски не стремятся уехать, ее население устойчиво растет и живет довольно неплохо - частных самолетов и вертолетов в расчете на душу населения на Аляске в разы больше, чем в США в целом.

Главные доходы Аляска получает от разработки полезных ископаемых, вокруг которых сложилась довольно обширная обслуживающая промышленность и сфера услуг. При этом добывающие компании платят в виде налогов и других отчислений до половины своих доходов. На Аляске создан аналог российского стабфонда, куда тоже поступают доходы от продажи ресурсов - однако с той разницей, что фонд выплачивает регулярные дивиденды всем жителям Аляски, то есть этот штат похож на арабские государства, где все население может припеваючи жить на нефтяную ренту. При этом налогов местные жители не платят (ни в бюджет штата, ни в федеральный бюджет), за счет государства строится и поддерживается в рабочем состоянии инфраструктура ЖКХ (в аляскинском климате это довольно дорого), средств на образование и медицину выделяется больше, чем в среднем по стране, а местное сельское хозяйство получает крупные дотации.

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА

И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Социологии и социальной работы

Исследование социально-экономических и политических процессов

Научная работа на тему:

«сибирь и дальний восток: «забытый край» - или «локомотив развития»?»

Выполнил:

Студент 2107 группы 2 курса

Авдеев Алексей Денисович

Проверила:

Антончева Ольга Алексеевна

Кандидат политических наук, доцент

Санкт-Петербург

СИБИРЬ И ДАЛЬНИЙ ВОСТОК: «ЗАБЫТЫЙ КРАЙ» - ИЛИ «ЛОКОМОТИВ РАЗВИТИЯ

сибирь дальний восток опрос

Положение дел в Сибири и на Дальнем Востоке - неудовлетворительное и меняется слабо. До 40% жителей рассматривают вариант отъезда из региона. Практически каждый четвертый из студентов не собирается после окончания вуза возвращаться на малую родину.

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) проводил опрос у жителей Сибири и Дальнего Востока о том, как оценивают они ситуацию в макрорегионе, готовы ли участвовать в его развитии и какие страны видят в качестве партнеров, а также рассматривают ли возможность переезда жители Европейской части России.

По данным ВЦИОМ каждый десятый житель Сибири и Дальнего Востока оценивает положение дел в регионе как критическое (10%). Удовлетворительной ситуацию в регионе считают 79%, и лишь 6% полагают, что она благополучная. Среди студентов оценки не сильно отличаются: критической ситуацию также считает каждый десятый учащийся, удовлетворительно ее оценивают 73%, благополучно - 13%.

Положение дел в регионе меняется слабо: 64% опрошенных жителей не замечают изменений и 10% отмечают ухудшение ситуации. Каждый четвертый указал на положительные изменения положения дел по сравнению с прошлым годом. Улучшение в ближайший год прогнозируют 43% жителей Сибири и Дальнего Востока, усугубление проблем ожидает каждый десятый (11%). В то, что ситуация вряд ли изменится, верят 40%.

Около 40% жителей макрорегиона рассматривают возможность покинуть его. Не планируют менять место жительства 59% опрошенных. Среди тех, кто планирует, 57% намерены уехать в другой город России, 20% - в другую страну, 23% точно хотят уехать из региона, но пока не определились с местом. Причинами подобных планов чаще всего называют низкий уровень зарплат (44%), отсутствие карьерных перспектив (36%) и отсутствие возможности купить жилье (28%).

Каждый четвертый студент после окончания вуза готов уехать из своего города (23%). Из них 17% рассматривают возможность уехать в другой город России и еще 6% - за границу. Тем не менее более половины опрошенных собираются остаться там, где они живут (61%). Те, кто намерен переехать, объясняют свои планы тем, что на новом месте у них будет больше возможностей для карьерного роста (37%), и для поиска работы по специальности (33%) и более подходящий климат (33%). Отказаться от переезда выпускники учебных заведений Сибири и Дальнего Востока могли бы в случае решения квартирного вопроса (39%), гарантированного трудоустройства по специальности (31%) или из-за семейных обстоятельств (31).

Более половины жителей Сибири и Дальнего Востока, а также 46% студентов готовы связать свое будущее с макрорегионом, если в нем начнется новый крупномасштабный «нацпроект». В качестве ключевых партнеров жители региона видят страны Азии - Китай (59%) и Японию (56%). Причем 15% опрошенных жителей макрорегиона готовы остаться жить в регионе, если им предложат специальные условия (высокую зарплату - 47% среди тех, кто согласен на специальные условия, решение квартирного вопроса - 37%, освобождение от налогов (15%).

Участниками и инициаторами данного процесса в основном являются жители Сибири и Дальнего Востока.

В абсолютных цифрах население Дальневосточного федерального округа к началу 2011 г. по сравнению с 1990 г. по ряду данных сократилось на 1.8 млн человек, по сравнению с 2000 г. - на 0.6 млн человек, при этом сальдированный миграционный отток населения из федерального округа в 2000-2009 гг. составил более 260 тыс. человек. Население Сибирского федерального округа на начало 2011 г., по сравнению с 1990 г., сократилось на 1.9 млн человек, с 2000 г. - на 1.2 млн человек, сальдированный миграционный отток населения в 2000-2009 гг. составил около 265 тыс. человек.

Темпы сокращения населения Дальнего Востока - самые высокие по России. На начало 2011 г., по сравнению с 1990 г., численность населения Дальневосточного федерального округа сократилась на 22% (численность населения России за этот период сократилась на 3.2%), по сравнению с 2000 г. - на 9.1% (аналогичный показатель по России в целом - 2.7%).

Результатом таких демографических тенденций является сокращение рабочей силы на рынке труда. Вместе с тем, в некоторых субъектах региона отмечается высокий уровень безработицы: в Республике Тыва - 22%, в Забайкальском крае - 11.4%, в Сахалинской области - 9.3% в 2010 г.

Уровень доходов работающего населения также оставляет желать лучшего. Разрыв в среднем уровне заработной платы между Сибирью и центральной европейской частью России, по ряду оценок, увеличился с 15% в 2000 г. до 30% в 2010 г.

Большинство опрошенных (78%) уверены в том, что регион располагает уникальными качествами, и только при условии централизованного управления он сможет развиваться.

Каждый второй житель макрорегиона - за объединение Сибири и Дальнего Востока в один регион. Среди студентов сторонников подобного сценария 61%. Для повышения эффективности развития региона, по мнению жителей, необходимо особое внимание федеральных властей (73%), а еще лучше - специальный орган управления (69%).

На роль единого центра управления Сибирью и Дальним Востоком, по мнению, опрошенных, больше всего подходят Красноярск (26%жителей макрорегиона), Хабаровск (24%), Владивосток (18%) и Иркутск (16%).

Жители Европейской части России не замечают потенциал Сибири и Дальнего Востока, ставя их в конец списка по сравнению с другими регионами нашей страны. Положение дел в макрорегионе «русские европейцы» оценивают как удовлетворительное (70%), 12% считают его как критическим.

Более трети жителей Европейской части России готовы переехать в макрорегион, если там начнется крупномасштабный национальный проект, наподобие БАМа. Причем из них 20% готовы поменять место жительства при специальных условиях, таких как высокий уровень зарплаты (68%среди тех, кто готов на специальные условия), возможность покупки жилья (45%) или предоставления проживания во время работы (30%).

Из всего выше сказанного можно сделать вывод,что местным жителям не нравится среда обитания: типичные места работы местного населения - либо заводы и карьеры, либо торговля и сектор услуг. Крупные проекты первого передела сырья, разработанные еще во времена СССР, не конвертируются в повышение качества жизни местного населения. Однако,в крупных городах, продолжающих усиленно стягивать на себя население с депрессивной периферии, есть где строить карьеру. Ведь на уровне бизнеса особой депрессии в регионах вроде бы не ощущается. Более того, из Сибири вышла масса компаний, уверенно шагнувших на федеральный и даже на мировой уровень. Достаточно вспомнить книготорговую сеть «Топ-книга» (ныне, правда, пребывающую в состоянии кризиса), ритейлера «Обувь России», фабрику мороженого «Инмарко» (куплена Unilever), красноярских мебельщиков из фирмы «Мекран» или сеть быстрого питания «Подорожник» из Кемерова. А томские инноваторы давно признаны коллегами из стран Европы (к примеру, «Микран» учредил СП с Nokia Siemens по производству станций связи 4G).

Можно сделать вывод, что все проблемы Сибири и Дальнего Востока, на которые приходится 60% территории страны, можно выразить одним словом: уезжают. Сейчас здесь проживает всего 25 млн человек. Так что процесс эмиграции в данном районе остается высоким, а эмиграционный поток является интенсивным, но на данном этапе управляемым.

В результате, согласно данным Росстата, население регионов, составляющих нынешний ДФО, в новой России сократилось на 1,7 млн человек, а в некоторых сальдо миграции и вовсе превысило все мыслимые значения. Так, в Чукотском АО этот показатель равен 168 уехавших на тысячу живущих, в соседней Магаданской области - 120. В результате население области сократилось более чем в два раза (с 392 до 157 тыс. человек), а Чукотки и вовсе в три с лишним раза (со 164 до 51 тыс. человек) - цифры, как модно говорить, немыслимые для мирного времени.

«Серьезный отток населения с Дальнего Востока произошел сразу после распада СССР - тогда из некоторых городов уехало до 60 процентов населения, - говорит первый заместитель председателя правления Азиатско-Тихоокеанского банка Сергей Тырцев. - Уезжали целые поселки, расформировывались воинские части. Сейчас на Дальнем Востоке есть своя миграция - для людей, которые живут на Чукотке, Камчатке, в Магадане, материками, куда они хотели бы уехать, являются Амурская область, Приморский и Хабаровский края. Вместе с тем многие из них уезжают на юг России, да и Москва для многих активных людей остается целью их жизни». Депопуляция не могла не сказаться на экономике восточных территорий. Для экономического развития важны такие демографические показатели, как количество экономически активного населения (зависит от возраста и учитывает, какое количество людей на территории потенциально может работать) и реально занятых в экономике (тех, которые действительно работают). По первому показателю в Сибири с некоторыми оговорками действуют общероссийские тенденции, поскольку в трудоспособный возраст и здесь вошли родившиеся в период беби-бума в конце 1980-х и доля экономически активного населения немного увеличилась. А вот на Дальнем Востоке этот показатель безнадежно отрицательный (см. график 3), что является следствием отъезда целыми семьями. В результате здесь уменьшается и численность населения в трудоспособном возрасте, и количество реально занятых в экономике. Что касается занятых в экономике, то и Сибирь, и Дальний Восток существенно опережают Россию по темпам падения этого показателя: так, в Сибирском округе его снижение составило 14% (по отношению к 1989 году, против общероссийских 10%), а на Дальнем Востоке так и вообще почти 20%. В Магаданской области работающих в 2010 году было на 70% меньше, чем в 1989-м.

Особняком стоит Республика Алтай - это единственный регион, показавший рост числа занятых в экономике на феноменальные 12% за последние десять лет. Объясняется это достижение просто. Во-первых, небольшим населением: полученные 12% - это на самом деле лишь 10 тыс. человек. Во-вторых, бурным развитием туризма. Регион, в который еще десять лет назад заезжали лишь немногочисленные «дикари» из соседних регионов, сегодня принимает более 1 млн человек в год - в среднем по пять туристов на каждого жителя региона. Туристический бум начался в республике около пяти лет назад, и именно с тех пор статистика неумолимо фиксирует рост занятых в экономике: молодежь устраивается работать на турбазы, пенсионеры пекут для туристов пирожки, а жители отдаленных деревень возят приезжих на лошадях к труднодоступным достопримечательностям.

Сибирские демографы утверждают, что тенденции депопуляции вот уже несколько лет как привели к «точке невозврата». Падающие кривые численности населения естественным путем не переломить. Нужна масштабная государственная политика как по закреплению существующего населения, так и по привлечению новых людей. Будем реалистами: пока задача в том, чтобы хотя бы не допустить дальнейшего сжатия населения на востоке и попытаться повысить его экономическую активность - не только за счет запуска новых «больших проектов», но и за счет расширения возможностей для частной инициативы. Но, конечно, люди тоже должны взять себя в руки и перестать уезжать. Ведь, по большому счету, кроме них самих, менять их жизнь особо некому

1.Официальный сайт ГМЦ Росстата

2.Официальный сайт Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ)

3.Население России 2007: - Москва, Высшая Школа Экономики (Государственный Университет), 2009 г.- 296 с.

4.Миграция. Конфликт, безопасность, сотрудничество: А. В. Дмитриев, В. И. Жуков, Г. А. Пядухов - Санкт-Петербург, РГСУ, 2009 г.- 354 с.

Сибирь - обширный историко-географический регион на северо-востоке Евразии. Сегодня он практически полностью расположен в пределах Российской Федерации. Население Сибири представлено русскими, а также многочисленными коренными народами (якутами, бурятами, тувинцами, ненцами и прочими). В общей сложности, в регионе проживает не менее 36 миллионов человек.

В этой статье речь пойдет об общих особенностях населения Сибири, о крупнейших городах и истории освоения данной территории.

Сибирь: общая характеристика региона

Чаще всего южная граница Сибири совпадает с государственной границей РФ. На западе она ограничена хребтами Уральских гор, на востоке - акваторией Тихого, а на севере - Северного Ледовитого океанов. Однако в историческом контексте Сибирь также охватывает и северо-восточные территории современного Казахстана.

Население Сибири (на 2017 год) составляет 36 миллионов человек. Географически регион делят на Западную и Восточную Сибирь. Линией разграничения между ними является река Енисей. Главные города Сибири - Барнаул, Томск, Норильск, Новосибирск, Красноярск, Улан-Удэ, Иркутск, Омск, Тюмень.

Что касается названия данного региона, то его происхождение точно не установлено. Существует несколько версий. По одной из них топоним тесно связан с монгольским словом «шибир» - это болотистая местность, поросшая березовыми рощами. Предполагается, что именно так называли в Средние века эту местность монголы. А вот по мнению профессора Зои Бояршиновой, термин произошел от самоназвания этнической группы «сабир», язык которой считается предком всей угорской языковой группы.

Население Сибири: плотность и общая численность

Согласно переписи, проходившей еще в 2002 году, в пределах региона проживало 39,13 млн человек. Однако нынешняя численность населения Сибири - всего 36 миллионов жителей. Таким образом, это слабозаселенная территория, однако ее этническое разнообразие поистине огромно. Здесь проживает более 30 народов и народностей.

Средняя плотность населения в Сибири - 6 человек на 1 квадратный километр. Но она очень различна в разных частях региона. Так, самые высокие показатели плотности населения в Кемеровской области (около 33 чел. на кв. км.), а минимальные - в Красноярском крае и Республике Тыве (1,2 и 1,8 чел. на кв. км. соответственно). Наиболее плотно заселены долины крупных рек (Оби, Иртыша, Тобола и Ишима), а также предгорья Алтая.

Уровень урбанизации здесь достаточно высокий. Так, в городах Сибири на сегодняшний день проживает не менее 72 % жителей региона.

Демографические проблемы Сибири

Население Сибири стремительно сокращается. Причем, показатели смертности и рождаемости здесь, в общем и целом, практически идентичны общероссийским. А в Туле, например, показатели рождаемости и вовсе астрономичны для России.

Главная причина демографического кризиса в Сибири - миграционный отток населения (в первую очередь, молодежи). И лидирует в этих процессах Дальневосточный федеральный округ. С 1989 по 2010 год он «потерял» почти 20 % своего населения. Согласно опросам, около 40 % жителей Сибири мечтают выехать на постоянное место жительства в другие регионы. И это очень печальные показатели. Таким образом, Сибирь, покоренная и освоенная с таким огромным трудом, с каждым годом пустеет.

На сегодняшний день, сальдо миграции в регионе составляет 2,1 %. И в ближайшие годы этот показатель будет только расти. Сибирь (в частности, западная ее часть) уже очень остро ощущает дефицит трудовых ресурсов.

Коренное население Сибири: список народов

Сибирь в этническом плане - чрезвычайно пестрая территория. Здесь живут представители 36 коренных народов и этносов. Хотя преобладают в Сибири, конечно же, русские (примерно 90 %).

К десятке самых многочисленных коренных народностей региона относятся:

1. Якуты (478 000 человек).
2. Буряты (461 000).
3. Тувинцы (264 000).
4. Хакасы (73 000).
5. Алтайцы (71 000).
6. Ненцы (45 000).
7. Эвенки (38 000).
8. Ханты (31 000).
9. Эвены (22 000).
10. Манси (12 000).

Народы тюркской группы (хакасы, тувинцы, шорцы) проживают преимущественно в верховьях реки Енисей. Алтайцы - концентрируются в пределах Республики Алтай. В Забайкалье и Предбайкалье живут в основном буряты (на фото ниже), а в тайге Красноярского края - эвенки.

Полуостров Таймыр населяют ненцы (на следующем фото), долганы и нганасаны. А вот в низовьях Енисея компактно проживают кеты - малочисленный народ, использующий язык, который не входит ни в одну из известных языковых групп. В южной части Сибири в пределах степной и лесостепной зон проживают также татары и казахи.

Русское население Сибири, как правило, относит себя к православным. Казахи и татары по своему вероисповеданию являются мусульманами. Многие коренные народы региона придерживаются традиционных языческих верований.

Природные ресурсы и экономика

«Кладовая России» - так очень часто называют Сибирь, подразумевая грандиозные по масштабам и разнообразию минеральные ресурсы региона. Так, здесь сосредоточены колоссальные запасы нефти и газа, меди, свинца, платины, никеля, золота и серебра, алмазов, каменного угля и прочих полезных ископаемых. В недрах Сибири залегает около 60 % общероссийских залежей торфа.

Разумеется, экономика Сибири полностью ориентирована на добычу и переработку природных ресурсов региона. Причем, не только минеральных и топливно-энергетических, но и лесных. Помимо этого, в регионе достаточно развита цветная металлургия, а также целлюлозная промышленность.

В то же время, бурное развитие горнодобывающей и энергетической промышленности не могло не сказаться на экологии Сибири. Так, именно здесь расположены самые загрязненные города России - Норильск, Красноярск и Новокузнецк.

История освоения региона

После распада Золотой Орды земли к востоку от Урала по факту оказались ничейными. Лишь сибирские татары сумели организовать здесь свое государство - Сибирское Ханство. Правда, просуществовало оно совсем недолго.

Всерьез колонизацией сибирских земель занялся Иван Грозный, да и то - лишь к концу своего царского правления. До этого русские практически не интересовались землями, расположенными за Уралом. В конце XVI века казаки под руководством Ермака основывают в Сибири несколько городов-крепостей. Среди них - Тобольск, Тюмень и Сургут.

Вначале Сибирь осваивали ссыльные и каторжане. Позднее, уже в XIX веке, сюда стали съезжаться безземельные крестьяне в поисках свободных гектаров. Серьезное освоение Сибири началось лишь в конце XIX века. Во многом этому поспособствовала прокладка железнодорожной магистрали. В годы Второй мировой войны в Сибирь эвакуировали крупные заводы и предприятия Советского Союза, и это оказало положительное влияние на развитие экономики региона в будущем.

Главные города

В регионе девять городов, численность населения которых превышает 500-тысячный рубеж. Это:

• Новосибирск.
• Омск.
• Красноярск.
• Тюмень.
• Барнаул.
• Иркутск.
• Томск.
• Кемерово.
• Новокузнецк.

Первые три города в этом списке являются «миллионерами» по количеству жителей.

Новосибирск - негласная столица Сибири, третий по численности населения город России. Он расположен на обоих берегах Оби - одной из крупнейших рек Евразии. Новосибирск - важный промышленный, торговый и культурный центр страны. Ведущие отрасли промышленности города - энергетика, металлургия и машиностроение. Основу экономики Новосибирска составляют около 200 крупных и средних предприятий.

Красноярск - самый старый из числа крупных городов Сибири. Он был основан еще в 1628 году. Это важнейший экономический и культурно-образовательный центр России. Красноярск расположен на берегах Енисея, на условной границе Западной и Восточной Сибири. В городе развита космическая отрасль, машиностроение, химическая промышленность и фармацевтика.

Тюмень - один из первых русских городов Сибири. Сегодня - это важнейший центр нефтепереработки в стране. Добыча нефти и газа поспособствовала бурному развитию в городе различных научных организаций. На сегодняшний день, около 10 % трудоспособного населения Тюмени работает в НИИ и вузах.

В заключение

Сибирь - крупнейший историко-географический регион России с населением 36 миллионов человек. Он необычайно богат различными природными ресурсами, однако страдает от ряда социальных и демографических проблем. В пределах региона лишь три города-миллионника. Это Новосибирск, Омск и Красноярск.

Киты почуяли преследование и уходят в море. Они выныривают редко и постоянно меняют направление, но бригадир почти каждый раз угадывает, где покажется намеченный им самец. Однако подойти к нему на расстояние броска гарпуна удаётся не сразу. Но вот длинное гладкое тело показалось под зелёной толщей воды совсем близко. Как только часть головы показалась над водой, гарпунёр рукой изо всех сил бросает гарпун. Наконечник воткнулся, древко отскочило, линь - верёвка, привязанная к гарпуну, - с бешеной скоростью стал разматываться вслед за нырнувшим животным... Китобойный промысел - традиционное занятие чукчей и эскимосов.

Среди больших и малых народов, населяющих Россию, особое место занимают те, кого в географии и этнографии называют "малочисленные (или малые) народы Севера и Дальнего Востока".

Часть из них имеет автономные территориальные образования: эвенки (Эвенкийский автономный округ в Красноярском крае), ханты и манси (Ханты-Мансийский автономный округ), ненцы (Ненецкий автономный округ в Архангельской области), долганы (Таймырский, или Долгано-Ненецкий, автономный округ), чукчи (Чукотский автономный округ), коряки (Корякский автономный округ). Но у большинства этих народов национальных автономий нет.

МНОГООБРАЗИЕ НАРОДОВ СЕВЕРА И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

Народы, о которых рассказывается в этой статье, все вместе насчитывают не более 300 тыс. человек, а принадлежат они почти к десяти группам языков: саамы, ханты и манси - к финно-угорской; ненцы, селькупы, нганасаны, энцы - к самодийской; долганы - к тюркской; эвенки, эвены, негидальцы, сроки, орочи, нанайцы, удэгейцы и ульчи - к тунгусо-маньчжурской. Чукчи, коряки, ительмены говорят на языках чукотско-камчатской семьи, эскимосы и алеуты - эскимосско-алеутской, а языки юкагиров, кетов, нивхов считаются изолированными, т. е. не входят ни в одну семью.

Ныне многие языки почти забыты. Их помнят в основном люди старшего поколения, а молодёжь говорит по-русски. Однако с 90-х гг. делаются попытки восстановить преподавание родного языка в школе. Это совсем непросто. Не хватает учителей, многие дети почти не слышат родную речь дома (обычно только от дедушки с бабушкой), а потому учат родной язык заново, так же как иностранный.

Тип внешности представителей коренных народов Севера и Дальнего Востока не столь разнообразен, как их языки. Жителей этих регионов можно отнести к северным монголоидам : они небольшого роста, плотного телосложения, со светлой кожей. Волосы прямые и чёрные, глаза чёрные или карие, с узким разрезом, нос небольшой. Недаром приезжих с европейской внешностью насмешливо зовут "носатыми" или "большеносыми".

Когда в XX столетии север Сибири стали осваивать русские, в результате смешанных браков некоторые народы, особенно саамы, манси, часть хантов, приобрели европеоидные черты лица. Разрез глаз у них стал шире, нередко встречаются светлые глаза, русые или каштановые волосы. В ненецких или чукотских сёлах можно увидеть местных жителей с явной европеоидной примесью. Они ведут традиционный образ жизни, в паспортах записана коренная для данного края национальность, но имена и фамилии у них русские, немецкие, даже чеченские: ненец Вагнер (немецкая фамилия) или эскимос Алибек (чеченское имя). Дети от смешанных браков обычно выбирают коренную национальность, во-первых, чтобы не отличаться от одноклассников, а во-вторых, чтобы иметь льготы - право рыбной ловли без разрешения, бесплатные лицензии на профессиональную охоту и др.

В прошлом большинство народов Севера и Дальнего Востока являлись приверженцами шаманизма. В XVI - начале XIX в. они были обращены в православие. В советское время церквей и священников на Севере почти не осталось, но тем не менее часть ненцев, эвенов и некоторых других народов до сих пор хранят иконы и молитвенники, соблюдают христианские обряды. Однако таких меньшинство.

Ещё суровее, чем христианство, преследовали советские власти шаманство, однако оно, будучи традиционной формой религии, всё же сохранилось. Правда, нынешние шаманы обходятся без бубна и без особого костюма, хотя на время совершения обряда по-прежнему надевают подвески и амулеты.

КАК ЖИВУТ НАРОДЫ СЕВЕРА

Природа земель, на которых живут народы Севера и Дальнего Востока, сурова: тундра, лесотундра, тайга. Посёлки почти всегда расположены у воды - на берегу залива, озера или реки. И это не случайно. Именно по воде завозят сюда необходимые товары, и прежде всего уголь, бензин. Срок навигации очень короткий, и за него нужно успеть доставить всё необходимое для долгой зимы. В остальное время года в посёлок можно попасть (или выбраться из него) только вертолётом.

Жители работают на звероферме, где разводят норок и песцов, или в пошивочной мастерской - здесь шьют одежду как европейского типа, так и национальную, чаще всего из оленьего меха. В посёлке работают мотористы, механики, продавцы, санитарки. Но всё это - и почта, и магазин, и пошивочная мастерская, и звероферма, и бревенчатые рубленые дома, почти такие же, как в русских посёлках, - лишь современная "надстройка", привнесённая из России "городская цивилизация".

В основе же национального существования малых народов, их самобытности лежит как раз то, что находится не в посёлке, а в окружающих его тундре и тайге. Здесь работает не так много людей, но именно они занимаются традиционными для малых народов России видами хозяйственной деятельности. Это оленеводы, большую часть года всей семьёй живущие в тундре со стадами оленей и лишь пару раз в год заглядывающие в свои сельские дома, обычно стоящие пустыми. Это охотники, которые проводят в тайге или в тундре весь охотничий сезон, возвращаясь домой только время от времени. От одного охотничьего урочища к другому они добираются пешком, на оленях, на собаках, а в наши дни часто на моторных снегоходах. И наконец, рыбаки, в путину (в период активной ловли рыбы) живущие вдали от посёлка, "на песках", т. е. на участках берегов рек и озёр, особенно удобных для рыбной ловли. Береговые чукчи и эскимосы, промышляющие моржей, на много дней выезжают охотиться на дальние острова и мысы.

Здесь, на берегу реки или моря, в тайге и в тундре, идёт настоящая жизнь - жизнь оленеводов, рыбаков, охотников. Она идёт в значительной мере так, как шла и сто, и двести лет назад, - с соблюдением традиционных обычаев, обрядов, правил взаимоотношений между людьми. Впрочем, и тут можно увидеть много примет современности - радиостанцию, радиоприёмник, традиционный очаг иногда заменяют бензиновым примусом, на лодках установлены моторы.

Оленеводством занимаются преимущественно жители Севера (кроме эскимосов, береговых чукчей и алеутов). Саамы, ненцы, оленные чукчи, коряки, северные селькупы и ханты имеют крупные стада, для себя и на продажу получают мясо, шкуры, молоко. У других народов оленей меньше, и используются они в основном как транспортные животные. В этом случае оленей на мясо забивают редко, а питаются таёжной дичью - дикими оленями, лосями, пернатой дичью и т. д. Таков быт эвенков, эвенов, манси. Народы Приморского края - южные селькупы, юкагиры - великолепные охотники.

Охота происходит в течение всего года. Зимой охотник выходит в тайгу на широких лыжах, нехитрое снаряжение погружено на маленькие санки. Тянуть их ему почти всегда помогает собака. Охотятся обычно в одиночку, реже вдвоём или втроём. В тайге и лесотундре на определённом расстоянии друг от друга устроены охотничьи избушки - маленькие домики с печкой, где можно обогреться, переночевать, сварить еду. Уходя из такой избушки, охотник обязательно оставит чай, спички, запас дров - для следующего посетителя.

Основное занятие хантов Приобья и народов Приамурья (негидальцев, нанайцев, нивхов, удэгейцев) - рыболовство. Однако в той или иной мере как подсобным промыслом рыболовством занимаются все народы Севера.

КУХНЯ НАРОДОВ СЕВЕРА

Традиционная кухня соответствует требованиям климата, хотя непривычного к ней человека может привести в смятение. Рыба и мясо - основная пища. Когда они свежие, их охотно едят в сыром виде, лишь чуть-чуть присаливая; пьют свежую, ещё тёплую оленью кровь. Но нужно быть уверенным, что рыба и мясо не заражены личинками глистов. В оленине, лучших сортах рыбы (таких, как чир, муксун, нельма, белорыбица) их, как правило, нет, но тюлени, медведи, частиковая рыба (щука, язь, карась) могут быть заражены. Их едят либо варёными, либо после длительного провяливания; жарить мясо и рыбу у северян не принято. Топлёный тюлений (нерповый) жир могут пить чашками, на нём пекут лепёшки и в него, как в соус, макают куски мяса.

Хотя сырое или полусваренное мясо содержит все необходимые витамины, жители Севера остро ощущают нехватку растительной пищи. Летом женщины выходят в тундру собирать дикорастущие травы и ягоды. Ягод в тундре немереное количество - морошка, голубика, клюква, брусника, водяника... Их едят свежими, а также заготавливают на зиму. И ягоды, и съедобные травы (дикий щавель и лук, молодые листья полярной ивы) консервируют в кожаных мешках - бурдюках, залив растопленным жиром. Зимой их используют как приправу к мясу. Моржатина, мелкими кусочками тушенная в жиру с листьями ивы, - блюдо, которое сделало бы честь самому изысканному столичному ресторану. Однако в ресторанах её не найдёшь, а вот китовые котлеты и варёная китовая кожа (её можно есть и сырой) в местных столовых иногда бывают. Десятки блюд получаются из разных частей моржа: варёный язык, варёные кишки, студень из ластов, кровяные клёцки, вяленое мясо с жиром и т. д.

В тундре и тайге в изобилии растут грибы - сыроежки, маслята, подберёзовики. Олени очень любят грибы, и в грибных местах их трудно пасти - в поисках лакомства они разбредаются во все стороны. Местные жители грибов, по традиции, не едят. Впрочем, во второй половине XX в., под влиянием русских, их стали сушить и солить про запас и на продажу.

В питании народов Севера начиная с 30-40-х гг. XX в. произошли существенные перемены. Сегодня даже оленеводы и охотники и дня не могут прожить без хлеба, крупы, чая, соли, сахара. Привычка к сладкому влияет на здоровье детей и молодёжи: раньше у местных жителей совсем не было кариеса, а сейчас им страдают многие с раннего возраста.

ЖИЛИЩЕ НАРОДОВ СЕВЕРА

Оленеводы и рыбаки, как правило, кочуют и селятся по три-четыре селище почти всех народов Севера - чум . Чум представляет собой конический шатёр в несколько метров высотой. Основу его составляют 16- 20 сходящихся вершинами длинных шестов. Чум обтягивают нюками - покрывалами, сшитыми из оленьих шкур, брезента или какой-либо иной непромокаемой ткани. Шесты и ню-ки перевозят с места на место на санях, запряжённых оленями. По влажной, покрытой травой тундре сани едут и летом, безо всякого снега, только оленей запрягают больше, чем зимой, обычно по четыре.

Ставить чум считается женским делом, и две-три женщины справляются с этим меньше чем за час. Посередине чума горит костёр или стоит жестяная печка. Справа и слева от входа на плетённых из ветвей ивы подстилках, накрытых шкурами, устроены лежанки. Напротив входа - священное место, где стоит сундучок с ценностями, висят мешочки с амулетами, а у крещёных - иконы. Если печка гаснет, в чуме сразу становится очень холодно, так что спать приходится или одетыми, накрывшись шкурами, или в тёплых меховых спальных мешках.

У рыбаков чумы могут быть покрыты не шкурами, а тиской - пластинами, сшитыми из жёлто-коричневых кусков вываренной берёзовой коры. Переезжают с места на место рыбаки летом в лодках, зимой - на нартах с собачьей упряжкой, а в последние годы - на снегоходах. Эвенки кочуют на оленях.

Долганы и другие оленеводы Таймыра часто живут не в чумах, а в балках. Балок - реечный каркасный домик, обтянутый шкурами и парусиной. Внутри он похож на вагонное купе: койки в два яруса, столик, маленькая железная печка. Такой домик ставится на широкие прочные сани, и его перевозят четыре-пять оленей. Первоначально этот вид жилища изобрели русские купцы, разъезжавшие по тундре с товарами.

У чукотских и корякских оленеводов жилищем служит не чум, а яранга. Яранга гораздо шире чума, у неё более сложный деревянный каркас.

Внутри выделяют два помещения - холодное у входа (здесь готовят пишу и занимаются хозяйственными делами) и тёплое заднее. Заднюю часть целиком занимает полог - сшитый из шкур навес-балдахин, подвешенный у задней стенки. Когда полог опущен, под ним внутри тепло, и люди сидят без верхней одежды. В пологе спят. Если становится душно, доступ воздуха регулируют с помощью кожаного рукава наверху полога, он играет роль форточки.

В чуме и яранге, в кочевых условиях, можно жить достаточно комфортно, только нужно уметь обустроить быт. Современные юноши и девушки, которые с 8 до 18 лет зиму проводят в общежитиях школ-интернатов и лишь на лето возвращаются к родителям в рыбацкие и оленеводческие стойбища, плохо владеют специальными навыками, необходимыми для этого. Поэтому им зачастую трудно и не хочется включаться в традиционное хозяйство.

ПОЧЕМУ ИСЧЕЗАЮТ СЕВЕРНЫЕ НАРОДЫ

Малые народы отличаются от больших не только численностью. Им труднее сохранить самобытность. Китаец может приехать в Хельсинки, жениться на финке, прожить там с ней всю жизнь, но он до кониа своих дней останется китайцем, а финном не станет. Более того, даже в детях его, наверное, будет много китайского, и это проявляется не только во внешнем облике, но значительно глубже - в особенностях психологии, поведения, вкусов (хотя бы просто кулинарных). Если же в подобную ситуацию попадёт кто-нибудь из народа саами - они живут на Кольском полуострове, в Северной Норвегии и в Северной Финляндии, - то, несмотря на близость к родным местам, он через какое-то время по существу станет финном.

Так происходит и с народами Севера и Дальнего Востока России. Они сохраняют национальную самобытность, пока живут в посёлках, занимаются традиционным хозяйством. Если же уезжают из родных мест, отрываются от собственного народа, то растворяются в другом и становятся русскими, якутами, бурятами - в зависимости от того, куда попадут и как сложится жизнь. Поэтому численность их почти не растёт, хотя рождаемость достаточно высока. Чтобы не потерять национальную самобытность, нужно жить среди своего народа, в его исконной среде обитания.

Конечно, у малых народов есть интеллигенция - учителя, художники, учёные, писатели, врачи. Они живут в окружном или областном центре, но, чтобы не потерять связь с родным народом, им нужно немало времени проводить в посёлках.

Чтобы сохранить малые народы, необходимо поддерживать традиционное хозяйство. В этом главная трудность. Оленьи пастбиша из-за растущей добычи нефти и газа сокращаются, моря и реки загрязнены, поэтому не может развиваться рыболовство. Падает спрос на оленье мясо и пушнину. Интересы коренного населения и краевых властей, крупных компаний, просто местных браконьеров вступают в противоречие, и в таком конфликте сила не на стороне малых народов.

В конце XX в. руководство округов и республик (в особенности в Якутии, в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком округах) стало уделять больше внимания проблемам сохранения национальной культуры. Стали регулярны фестивали культур малых народов, на которых выступают сказители, исполняются обряды, проводятся спортивные состязания.

Во всём мире благополучие, уровень жизни, сохранность культуры малочисленных национальных меньшинств (индейцев в странах Америки, аборигенов Австралии, айнов Японии и т. д.) входят в визитную карточку страны, служат показателем её прогрессивности. Поэтому значимость судеб малых народов Севера для России несоизмеримо больше по сравнению с их малой численностью, составляющей всего 0,1 % населения страны.

МАМОНТ В ПРЕДАНИЯХ И СКАЗАНИЯХ ХАНТОВ И МАНСИ

У финно-угорских народов существуют предания о мамонте - животном, вымершем сотни тысяч лет назад. Особенно часто встречается этот образ в фольклоре обских угров - хантов и манси. В их представлении мамонт - очень крупное ("как пять-шесть лосей"), мошное и сильное животное. Он боится солнечных лучей и потому живет под землёй, а путь себе прокладывает "рогами", т. е. бивнями. Ест он растения и землю. Не случайно название диковинного зверя на языках хантов и манси буквально значит "земли олень-самеи". А ненцы, соседи обских угров, именуют его "земли бык". У них распространены рассказы о его подземном рёве. С "деятельностью" мамонта связывают такие природные явления, как образование русел рек, обвалы берегов в половодье, треск льда при ледоходе и даже землетрясения.

Мамонт обских угров похож на Индрика-зверя из русских легенд: "Живёт зверь за океаном-морем. А рогом проходит зверь по подземелью, аки ясное солнце по поднебесью. Он проходит все горы белокаменные...".

Природу и происхождение удивительного зверя объясняли по-разному. Существовало представление, что мамонт не какое-то особое животное - в него с возрастом перевоплощаются другие звери или ры- _ бы: лоси, медведи, щуки. По одному из поверий, лось в старости, потеряв зубы и рога, переселяется под землю или под воду. Там он изменяется внешне: у него вырастают новые рога, но уже не ветвистые, а прямые. Во время традиционного Медвежьего праздника перед мордой убитого на ритуальной охоте медведя клали вылепленную из теста фигурку мамонта, в которого, как верили обские угры, переходит дух убитого зверя. Перед медведем располагали также фигурки оленей и лосей, надеясь, что тот, превратившись в подземного мамонта, пошлёт удачу на охоте и обеспечит хороший приплод оленей.

В представлении обских угров, мамонт связан также с водной стихией. Известны образы гибридных чудовищ - мамонта-щуки или мамонта-рыбы. По верованиям манси, в том месте, где река вспенилась и поднялись волны, появился мамонт. Если туда попадёт лодка, она перевернётся. Считалось, будто мамонт может съесть человека. Даже в наши дни в подобных опасных местах не ловят рыбу.

Один из персонажей преданий хантов и манси - Обской старик, или Обской хозяин. От него зависят успех рыболовного промысла и судьба людей, проплывающих по реке. Старик, как рассказывается в источнике начала XVII в., мог пригнать рыбу с моря в Обь, а притягивал он её с помощью металлической трубы, напоминающей хобот. Голову его увенчивали два рога. В данном описании Обской старик очень напоминает мамонта.

Рассказы о подземном звере мамонте известны многим народам Северной Евразии. В Западной Сибири они бытуют и у русских. По мнению учёных, подобные представления возникли не случайно. Люди находили в земле кости и бивни, поражавшие необычайными размерами. Такие находки рождали представления о животных-гигантах, незримо обитавших под землёй или под водой. Однако возможно другое объяснение. В форме фантастических преданий о мамонтах у северных охотников сохранились переходившие из уст в уста рассказы о тех временах, когда эти животные ещё бродили по земле, внушая ужас и почтение своей мошью.

ТРАДИЦИОННЫЙ КОСТЮМ Н А Н А Й Ц Е В

Традиционный костюм нанайцев - халат с запахивающейся направо полой, узкие и короткие штаны и ноговицы (деталь одежды типа гетр) . Женщины под халат надевали нагрудник с металлическими подвесками. Зимнюю обувь (её носили поверх меховых или кожаных чулок) делали из рыбьей кожи, а летнюю - из кабаньей. В холода носили меховые шапки с наушниками, а в тёплое время года - берестяные шляпы. Женские головные уборы , особенно зимние, отличались от мужских: надевали или стёганую шапку на вате наподобие шлема и с шишечкой на макушке, или фетровые шапки в форме колпака с отогнутыми вверх краями.

Своеобразным был костюм охотника на соболя. Самые оригинальные его детали - богато вышитая шапочка с наушниками, увенчанная собольим или беличьим хвостом, и передник, украшенный разноцветными нашивками из материи.

Мужчины переняли от соседей-мань чжуров обычай брить переднюю часть го ловы от виска до виска, а остальные во лосы заплетали в косу. Женщины, по примеру маньчжурок, заплетали две косы и укладывали их вокруг головы.

ОДЕЖДА Ч У К Ч Е Й

Холодный климат во многом определял и определяет особенности одежды чукчей. Верхняя одежда была глухой, т. е. без продольного разреза спереди или сзади. Шили её из шкур молодых оленей и нерп. Мужчины на голое тело надевали двойную меховую рубаху до колен: нижнюю - мехом внутрь, верхнюю - мехом наружу . Подол, рукава, ворот кухлянки (так называли этот вид одежды русские) обшивали собачьим или росомашьим мехом. Штаны делали также двойные: верхние из оленьего меха или тюленьей шкуры, нижние из оленьих шкур. Обувь носили с меховыми чулками. Кухлянку подпоясывали ремнём и подвешивали к нему нож и кисет. Летняя одежда и обувь была из ровдуги (замши) и нерповых шкур. В дождливую погоду чукчи, жившие на побережье, надевали непромокаемую одежду, сшитую из кишок моржа.

Даже зимой чукчи часто ходили с непокрытой головой, а шапку надевали только в дороге. Эти маленькие шапочки с наушниками оставляли открытым темя. Во время буранов спасал замшевый балахон с капюшоном.

Для грудных детей чукчи придумали специальные комбинезоны. Рукава и штанины для тепла зашивали наглухо; в штанах прорезали отверстие, которое закрывалось специальным клапаном, а на клапан клали подстилку из сухого мха или оленьей шерсти.

Чукчам была известна татуировка: нитку натирали сажей или порохом и продёргивали под кожей. Мужчины наносили рисунок (небольшие кружки) по краям рта, а женщины две прямые линии на носу и лбу и нескольких линий на подбородке. Считалось, что татуировка зашишает от злых духов, а бездетным женщинам помогает избавиться от бесплодия.

Мужчины обычно брили верхнюю часть головы, а волосы у лба и на затылке оставляли - получался обруч из волос.

Женшины чаще всего заплетали волосы в две косы, а концы их туго стягивали ремешком.

ТРАДИЦИОННАЯ ОДЕЖДА Э В Е Н К О В

Традиционная верхняя одежда эвенков - кафтан . Шили его из шкур оленя, а чтобы капли дождя скатывались, не проникая внутрь, в плечевой шов вставляли бахрому из козьего меха. Под кафтан надевали нагрудник из меха. Праздничный нагрудник делали из ровдуги (замши) и украшали узорами из бисера. В более суровых районах, в лесотундре, поверх кафтана носили глухую меховую одежду - соку и. Мужской костюм мало отличался от женского, главным образом некоторыми особенностями кроя и количеством украшений.

Головной убор делали из шкурки с головы оленя . Шкурку вытягивали по форме головы человека и высушивали; отверстия от глаз и рогов зашивали и украшали бисером, края обшивали ровдугой. Эвенки носили также шапки наподобие капора, отороченные мехом. К югу от Нижней Тунгуски мужчины повязывали вокруг лба и затылка сложенные широким жгутом платки. Зимой шею и голову обматывали длинным шарфом из хвостов пушных зверей.

Обувь эвенков так хорошо приспособлена для долгих переходов по тайге, что её заимствовали соседние народы. Шьют унты (так называется этот вид обуви на Крайнем Севере и в Сибири) из ровдуги, сукна, кожи, камусов (шкуры с ноги оленя). Унты могут быть короткими (до щиколотки) и длинными (прикрывают всю ногу). Зимой унты носят с меховыми чулками.

РУССКИЕ (самоназвание), один из крупнейших наро­дов мира (всего около 146 млн человек), самый многочисленный народ РФ (115 млн человек, почти 80 % населения страны, по данным переписи 2002). Русский язык относится к восточнославянской подгруппе славянской ветви индоевропейской языковой семьи (см. Русский язык в Сибири ).

Письменность сложилась в X-XII вв. на основе русского алфавита, который восходит к кириллице. Русский литературный язык начал складываться в XIV-XVI вв., окончательно оформился в XIX в. Русский язык широко используется в качестве языка межнационального общения. Террито­рия проживания русских отличается сложной конфигурацией и многообразием природно-географических условий. В большинст­ве своем русские компактно проживают в пределах своей исторически сложившейся этнической территории в Восточной Европе и являются коренным населением Центральной России. Широко расселены в Сибири .

Первые русские проникали в Сибирь, главным образом в Югорию , еще в XII в. Однако начало заселения Сибири русскими было положено только во второй половине XVI в., с походом Ерма­ка. К 1622 население Сибири насчитывало, по экспертной оценке, 196 тыс. душ обоего пола, из которых число приш­лых, в основном русских, составляло 23 тыс. человек.

Численность русского населения по мере колонизации Сибири (см. Присоединение Сибири к России ) быстро увеличи­валась. Основными источниками пополнения численность русских в Сибири являлись вольная . В русскую этническую среду вливались представители аборигенных и других народов. В 1697 в Сибири насчитыва­лось свыше 11 тыс. крестьянских, преимущественно русских дворов с населением около 27 тыс. человек мужского пола. Учитывая, что женщин в Сибири на ранних этапах заселения было меньше, чем мужчин, численность всего русского крестьянского населения за Уралом можно оценить приблизительно в 40 тыс. человек. К 1699-1701, по оценке Я.Е. Водарского, численность крестьян в земледельческих районах Сибири составляла уже 60 тыс. человек, а к 1719 достигла 180 тыс. человек. По мнению В.В. Покшишевского, к началу XVIII в. (1709) численность русского населения Сибири достигла 229 тыс. человек и, возможно, впервые сравнялась с численностью автохтонных народов. С этого момента, несмотря на этническое многообразие, Сибирь является регионом, в населении которого преобладают русские. Численность русских на терртории Сибири, по данным I ревизии (1719-22), составляла 169 тыс. человек (70 % населения), II ревизии (1744-45) - 198 тыс. (64,7 %). К концу XVIII в., согласно сведениям, полученным в ходе V ревизии (1795-96), численность русских в регионе достигла почти 820 тыс. человек (69 % от всего населения).

В XVIII в. русские осваивали юго-восточную часть Западной Сибири, куда не только стягивались переселенцы из европейской части России, но и разворачивалась миграция крестьянского населения из северо-западной части региона. Наиболее интенсивный приток русского населения в Сибирь происходил в 1760-80, причем в это время масса переселенцев энергично осваивала мало заселенные восточные и южные районы. В то же время в северных и тундровых районах происходило даже уменьшение русского населения. В Тобольском уезде, наиболее заселенном в XVII в., русское население за 1767-82 уменьшилось на 30 %, в Тюменском и Туринском выросло крайне незначительно, в Березовском за 1740-60 сократилось на четверть. В начале XIX в. русских в Западной Сибири насчиты­валось 1 560 тыс. человек, что составляло абсолютное большинство населения края.

Перепись 1897 не регистрировала национальный состав населе­ния Сибири. Она фиксировала только лиц, считающих родным языком русский, и их конфессионную принадлежность. Наиболее точными, хотя и несколько завышающими численность русского населения, можно считать сведения о родном язы­ке. На основе этих данных можно судить о численности русских в Сибири (табл. 1.)

Таблица 1

Численность и удельный вес русского населения Сибири по переписи 1897

	Всего наличного населения (тыс. чел.)		Удельный вес русских в населении (%)
Енисейская губ.
Иркутская губ.
Забайкальская обл.
Томская губ.
Якутская обл.
Всего по Сибири

Дальнейший быстрый рост численности русских в Сибири связан с организованным переселением крестьян, которое приоб­рело особенно широкие масштабы в ходе Столыпинской аграрной реформы . За 1896-1906 в Сибирь пересели­лось 1,1 млн человек, в 1906-14 - 3,0 млн человек, или в 2,7 раза больше. В итоге в начале ХХ в. в Сибири проживало около 8 млн человек, из них не менее 6 млн русских (75 %). Зона преимущественного сосредоточения русских приобрела форму клина с широким основанием на западе (Обь, Иртыш) и сужающегося к востоку.

Первая мировая и Гражданская войны вызвали регрессивные тенденции в динамике населения. Русские вместе со всеми другими народами, населявшими Сибирь, пережили демографический кризис и понесли самые большие потери, оказавшись в эпицентре военно-политических событий. Темпы роста численности русского населения замедлились. Однако даже приблизительная оценка потерь русских в период Первой мировой и Граждан­ской войн невозможна из-за полного отсутствия статистических данных. Перелом данной тенденции произошел только после 1922 в связи с кардинальными сдвигами во внутренней поли­тике большевистского правительства. Введение новой экономической политики стабилизировало не только экономику, но и демографическую подсистему общества. Рождаемость стала быстро увеличиваться, смертность несколько сократилась, а приток населения из европейской части страны усилился. По данным Всесоюзной переписи 1926, в Сибирском, Дальневос­точном краях, Бурят-Монгольской и Якутской АССР проживало 11,3 млн человек, из которых 8,2 млн человек отно­сили себя к русским (табл. 2). Доля русских среди населения восточных округов Уральской области (Ишимского, Курганского, Тобольского, Тюменского и Шадринского ) составляла 93,6 % (2,2 млн человек.).

Таблица 2

Численность и удельный вес русского населения Сибири и Д. Востока по данным переписи 1926*

	Все население (тыс. чел.)	Численность русских (тыс. чел.)	Уд. вес русских в населении
Сибирский край
Бурят-Монгольская
Дальневосточный

* С учетом иностранных граждан.

Дальнейший рост численности русских в Сибири был связан с миграционным притоком населения в восточные районы страны. Сдер­живающим фактором увеличения численности русского населения явилось сокращение рождаемости и рост смертности, обусловленные индустриализацией, коллективизацией и голодом 1931-32 (см. Голод в Сибири ). Однако основным трендом демографического развития, как и прежде, оставалось быстрое нарастание численности русских.

Таблица 3

Численность и удельный вес русского населения Сибири и Д. Востока* по данным переписи 1939

	население	Численность русских (тыс. чел.)	Уд. вес русских в населении (%)
Новосибирская обл.
Омская обл.
Читинская обл.
Бурят-Монгольская
Якутская АССР
Хабаровский кр. В т. ч. Амурская обл.	108,9		75,176,070,7 78,2

* По административно-территориальному устройству 1939.

Перепись 1939 показала, что за Уралом проживало почти 14 млн представителей русского народа. Из них 7,6 млн сосредоточивались в Западной Сибири, 4,3 млн - в Восточной Сибири и почти 2 млн - на Дальнем Востоке. Удельный вес русских в на­селении восточных районов СССР составлял 82 %. Самая значительная доля русских была характерна для Западной Сибири, особенно для Новосибирской области (89 %). Высокая прослойка русских в населении в 1939 была зафиксирована в Читинской области и Красноярском крае (свыше 86 %).

Определить динамику численности русских в годы Великой Оте­чественной войны не представляется возможным из-за отсутствия статистических материалов о национальном составе населения Сибири и Дальнего Востока. Однако на основании данных о численности населения Сибири в 1941-45 (см. Население ) можно предположить, что численность русских в эти годы существен­но уменьшилась. Основными источниками сокращения явились мобилизации в армию, гибель людей в военных действиях, а также отрицательные показатели естественного прироста.

Завершение Великой Отечественной войны, компен­саторная волна рождаемости, сокращение смертности, приток мигрантов в восточные районы страны в связи с их форсированным промышленным и аграрным освоением оказали позитивное воздействие на динамику численности русского народа. Хотя в послевоенные годы практически все народы России приня­ли участие в заселении и освоении восточных районов страны, население Сибири и Дальнего Востока преимущественно увеличивалось за счет русских.

Таблица 4

Численность русского населения Сибири и Дальнего Востока по данным переписей населения, тыс. человек.

Алтайский кр.
Новосибирская обл.
Омская обл.
Томская обл.
Тюменская обл.
Курганская обл.
Читинская обл.
Бурятская АССР
Тувинская АССР
Якутская АССР
Приморский кр.
Хабаровский кр.
Амурская обл.
Камчатская обл.
Магаданская обл.

Как свидетельствуют переписи населения послевоенных лет, численность русских особенно быстро увеличивалась в тех реги­онах Сибири и Дальнего Востока, которые развивали сырьевые и энергодобывающие отрасли экономики. В Тюменской области , где создавался нефтегазовый комплекс, численность русских за 1959-89 выросла более чем в 2,5 раза. Удвоилось количество русского населения в Якутии, Магаданской и Камчатской областях. Быстрыми темпами нарастала численность русских в Хабаровском и Приморском краях , в Иркутской области , а также в Бу­рятии и Туве . В 1959 доля русских в населении Сибири и Дальнего Востока, включая Курганскую область , составляла 83,2 %, в 1970 и 1979 - 85,0 %, в 1989 - 83,6 %.

После распада СССР и втягивания России в мощный демографический кризис ситуация изменилась в сторону ухудше­ния. Темпы роста численности русских резко сократились вследствие явно неблагоприятных воспроизводственных процессов: падения рождаемости и увеличения смертности. Приток русского населения из стран ближнего зарубежья был не в со­стоянии компенсировать негативные тенденции.

По переписи 2002 в Сибирском федеральном округе проживало 17 530,9 тыс. русских (87,4 % от всего населения). Русское население Республики Алтай составляло 116,5 тыс. человек (57,4 %), Республики Бурятия - 665,5 тыс. (67,8 %), Республики Тыва - 61,4 тыс. (20,0 %), Республики Хакасия - 438,4 тыс. (80,3 %), Алтайского края - 2 398,1 тыс. (92,0 %), Крас­ноярского края - 2 638,3 тыс. (88,9 %), Иркутской области - 2 320,5 тыс. (89,9 %), Кемеровской области - 2 664,8 тыс. (91,9 %), Новосибирской области - 2 504,1 тыс. (93,0 %), Омской области - 1 735,5 тыс. (83,5 %), Томской области - 950,2 тыс. (90,8), Читинской области - 1 037,5 тыс. человек (89,8 %). В Дальневосточном федеральном округе прожи­вало 5 470,8 тыс. русских (81,7 %), в том числе в Республике Саха (Якутия) - 390,7 тыс. человек (41,2 %), в Приморском крае - 1 861,8 тыс. (89,9 %), в Хабаровском крае - 1 290,3 тыс. (89,8 %), в Амурской области - 831,0 тыс. (92,0 %), в Камчатской области - 290,1 тыс. (80,9 %), в Магаданской области - 146,5 тыс. (80,2 %), в Сахалинской области - 460,8 тыс. (84,3 %), в Еврейской АО - 171,7 тыс. (89,9 %), в Чукотском автономном округе - 27,9 тыс. человек (51,9 %). В Тюменской области перепись зафиксировала 2 336,5 тыс. русских (71,6 %), в Курганской области - 932,6 (81,5 %). В вышеперечисленных регионах в целом доля русских составляла 84,6 %.

В ходе заселения Сибири под воздействием природно-географических, социально-экономических и других факторов, а также контактов с местным населением или ассимиляции иноэтничных групп формировались локальные группы русских (этнотерриториальные, этносоциальные, конфессиональные). Карту их расселения на начало ХХ в. составили в 1979 Г.Н. Озерова и Т.М. Петрова. В русском населении выде­лялись 2 большие группы: старожилов, заселявших и осваивавших Сибирь в XVII - первой половине XIX в., назы­вавшихся на большей части территории чалдонами (см. Сибиряки ), и переселенцев, появившихся в регионе позднее и образовывавших территориально-этнографические группы мигран­тов, связанных местом выхода на сибирскую территорию. В старожильческих селениях выделялись края, называвшиеся «Российский», «Расея», «Тамбовский», «Рязанский» и другие. Группы старожилов смешанного происхождения в начале ХХ в. сохранялись на севере и северо-востоке Си­бири, в Якутии, Забайкалье. На Таймыре проживали затундренные крестьяне; на Камчатке - камчадалы , на Колыме и Камчатке - потомки гижигинцев (выходцы из западных и восточных сибирских губерний , смешавшиеся с якутянами и новокрещеными коряками); по реке Колыма - 2 большие группы колымчан : нижне- и среднеколымские, потомки русских старожилов, вступавших в брачные связи с юкаги­рами; на берегах Среднего Анадыря - марковцы/марковчане (по названию села Марково); в Якутии (в поселке Русское Устье) - русско-устьинцы (полярненские), или индигирцы/индигирщики - потомки русских поморов-мореходов (обособ­ленная группа русских крестьян и мещан , занимавшихся охотничье-промысловым хозяйством на берегах Среднего Анадыря и сохранивших русский язык и культуру, несмотря на брачные связи с юкагирами , эвенами , эвенками и якутами); по реке Лене - якутяне, представлявшие население бывших ямщицких селений; в устье Колымы в поселке Походск - походчане (походские); в низовьях Енисея - усть-енисейцы (сельдюки); в бассейне - ангарцы. В Бурятии в результате смешения казаков с бурятами и тунгусами появились гураны и карымы. Ряд локальных культурно-исторических групп сложного этнического состава, в основе своей русского, представляют казаки (см. Казачество Азиатской России ).

На территории Сибири проживали представители различных согласий поповского (см. Поповцы в Сибири ) и бес­поповского (см. Беспоповцы в Сибири ) направлений старообрядчества. С 1830-х гг. в Сибири начинают организовываться единоверческие приходы (см. Единоверие в Сибири ). Согласие староверов-часовенных (софонтиевцев), одно из наиболее значительных, после 1840 перешло к беспоповской практике (см. Часовенные Сибири ). Группа старообрядческого населения Сибири, организовавшая в 1760-е гг. поселения в Алтайских горах по реке Бухтарме, носит наименование «бухтарминцы», или «каменщики» (см. Бухтарминцы ). По Манифесту 14 декабря 1762 старообрядцы , жившие в Польше, были насильственно переселены на Алтай и в Забайкалье. Переселенцы прибыли в Сибирь после 1764. В этом потоке были представители согласий поповского и бес­поповского направлений. За ними закрепилось название «поляки», т. е. переселившиеся из Польши. На Алтае и в Восточном Казахстане потомков этих переселенцев до сих пор именуют «поляками», а в Забайкалье - «семейскими» (см. Семейские ). В Сибири распространено также наименование старообрядцев «кержаками», которое про­исходит от названия места расположения старообрядческого центра в Керженских лесах Нижегородской губернии .

В ходе заселения сибирской территории русские адаптирова­лись к условиям различных природно-ландшафтных зон. Принесенная русским крестьянством земледельческая культура, вы­работанная веками, получила дальнейшее развитие (см. Сельское хозяйство ). Использовались формы общинного землепользования и самоуправления (см. Община крестьянская ). Вспомогательную роль играли охота, рыболовство, пчеловодство, собирательство, различные ремесла. С появлением переселенцев началось бурное развитие промыслов. Вместе с тем, в ряде регионов базовая культурно-хозяйственная модель, сочетавшая земледелие (выращивание зерновых, овощных и технических культур), скотоводство (разведение крупного и мелкого рогатого скота, ло­шадей, свиней, домашних птиц), промыслы (кузнечный, столярный, бондарный, пимокатный и другие) существенно трансформировалась. В условиях Крайнего Севера ее воспро­изведение оказалось невозможным. Русские поселенцы вы­нуждены были перейти к хозяйственным методам коренного населения. Региональной особенностью являлось ездовое собаководство (на Крайнем Севере) и мараловодство на юге. В результате хозяйственного освоения русскими Сибири ее степной и лесостепной зоны ста­ли районами земледелия и животноводства, северные - промысловой зоной (охота, рыболовство), а горные - районами горных промыслов (руда, минералы, соль, уголь).

Русская семья (см. Семья крестьянская ) отличалась патриархальностью, многодетностью, сложным межпоколенным составом. С конца XIX в. начинает превалиро­вать малая нуклеарная семья, состоящая из родителей и их детей. Характерными для русских Сибири являются браки с людьми разных национальностей. В 1950-70-е гг. в отдельных регионах Западной Сибири межэтнические браки составляли от 38 до 73 %, в 2000 - около 20 %.

Для русского населения Сибири характерна вариатив­ность традиционно-бытовой культуры, обусловленная историческими, политическими, социально-экономическими, природно-географическими, этническими и другими фак­торами.

Основным носителем русских традиционных форм культуры жиз­необеспечения (поселения и жилища, одежда и обувь, пища и утварь) являлось крестьянство (см. Культура материальная крестьянская ). Духовная культура русских в Сибири базировалась на системе ценностей, связанных с опорой на традиции и заветы предков, уважением и соблюдением обрядов, восприимчивостью к достиже­ниям иноэтничных культур, обеспечивающей чувство надежности, позволяющей успешно ориентироваться в социокультурной сфере жизнедеятельности. Русское крестьянское изобра­зительное искусство Сибири развивалось в русле национальной художественной культуры, было полноправным ее вариантом, способст­вовало обогащению ее новыми элементами.

Важную роль в развитии культуры играл и играет фольклор (см. Русский фольклор ). В современных услови­ях самым массовым и жизнеспособным жанром русского фольклора является внеобрядовая лирическая песня. Русские песни отличались синхронным функционированием 2 разносторонних фольклорно-этнографических пластов: старо­жильческого (северорусского) и новопоселенческого (западнорусского, интегрированного с белорусским).

Активно бытует и продолжает развиваться частушка, распространены различные пословицы, поговорки и анек­доты. Из активного бытования практически вышел традиционный обрядовый фольклор. К концу ХХ в. частично сохранились лишь рождественские колядки, масленичные протяжные песни и благопожелания, отдельные свадебные песни и похоронные при­четы. В 1950-60-е гг. на гуляньях исполнялись различные танцы (барыня, вальс, кадриль, коробочка, краковяк, лявониха, подгорная, падеспань, полечка, полька-ба­бочка, танго, твист, фокстрот, цыганочка). Традиционная танцевальная культура к концу ХХ в. почти полностью исчезла, предпочтение народному танцу отдавало лишь старшее поколение. Образцы традиционного русского песенного, музыкального и танцевального фольклора воспроизводятся в основном участниками детских и взрослых коллективов.

В проведении обрядовых действий обычно принимают участие не только члены одной семьи, но и родственни­ки, друзья, знакомые, соседи, товарищи по учебе, кол­леги по работе. Широкий круг участников семейных об­рядов обусловливает их определенную устойчивость и преемст­венность. В традиционный русский обрядовый свадебный комплекс входили сватовство, сговор, девичник, баня, свадьба, послесвадебные обряды. Современный свадебный обряд русского населе­ния отличается значительной вариативностью. Предсвадебное сватовство со сватами, метафорическими приговорами пос­тепенно трансформируется в семейный совет, на котором решаются все основные вопросы будущей свадьбы.

Самым распространенным намогильным сооруже­нием у русских является деревянный крест. Со второй половины ХХ в. наблюдается последующая замена крестов разнообраз­ными надгробиями из металла, мраморной крошки или плит. Обязательная поминальная тризна совершается сразу после захоронения, а также на 9-й и 40-й дни после смерти (некоторые отмечают и 20-й), на полгода и год. Основными днями для поминовения усопших являются Радуница и Трои­ца. После возобновления деятельности церквей возродилась традиция ставить свечки «за упокой души».

Самым любимым праздником для русских является Новый год. К середине декабря начинается строительство снежных и ледовых городков, деревянных, железных и снежных горок. В летней обрядности наиболее стойко сохраняются тра­диции Троицы и Ивана Купалы. Современная обрядность русского населения отличается как значительным разнообразием, так и унификацией отдельных ритуальных действий. Религиозно-магические и символические элементы праздников и обрядов постепенно утрачиваются, а игровые и развлекательные функции усили­ваются.

По религиозной принадлежности русские Сибири в подавляю­щем большинстве являются православными христианами (в том числе старообрядцами), встречаются протестанты различных деноминаций, а в последние десятилетия - приверженцы неорелигий. Несмотря на то, что большинство современных русских считают себя православными, их религиозной сознание представляется довольно аморфным: «И верю, и не верю», «Не верующий и не атеист» и т. д. Лишь около 10 % русских ре­гулярно ходят в церковь, причащаются, исповедуются, соблюдают религиозные посты, отмечают религиозные праздники, знают и выполняют основные церковные каноны. До настоящего времени в быту сохраняются отголоски языческих божеств - домовых, русалок, леших и других, частично - вера в магию. Основная часть бытующих заговоров составляют лечебные, а также бытовые, любовные, социальные и другие. В качестве оберегов по-прежнему используются крестики, иконки, молитвы, булавки (иголки), подковки, мак и другое.

Среди главных факторов, детерминирующих этносоциальные процессы в разных регионах страны, в том числе и у русского населения Сибири, можно выделить общие тенденции мирового развития, экономическую и национальную политику государства, особенности регионального этнокультурного массива и протекаю­щих здесь миграционных процессов, исторический опыт этнокультурных взаимодействий. Урбанизация и стандартизация быта наибольшее влияние оказали на процессы, протекающие в сфере материальной культуры. Основу развития современной духовной культуры составляет синтез фольклорной и профессиональной культур. Частичное разрушение механизма межпоколенной транс­миссии, увеличение роли технически опосредованных контактов приводят к усилению позиций профессиональной культу­ры. Из семейных обрядов наиболее консервативными оказались обряды похоронно-поминального цикла (сохране­ние запретов и примет, связанных с покойником, традиционные сроки похорон и поминок, приготовление определенных блюд и др.). В свадебной обрядности сохраняются: выкуп невесты, благословение молодых, свадебный каравай, осыпание зер­ном и другое. В наименьшей степени сохранились обряды родильно-крестильного цикла, что во многом обусловлено исчез­новением главного их действующего лица - повитухи. К концу ХХ в. вновь восстанавливаются забытые многие понятия «крестных» отцов и матерей, которых называют также «лёльками».

Современное русское население Сибири отличается довольно высокой гетерогенностью, обусловленной спецификой заселения и расселения, разнообразными социально-экономическими, природно-географическими, этнокультурными и другими факторами. Его самосознание характеризуется многоуровневостью, усилением религиозные (православные) и региональные (сибиряки ) самосознания, самоидентификацией новых и старых социальных категорий (казаки, «кулаки», дворяне, фермеры и другие). Культура представляет собой сложный много­гранный феномен с многослойными напластованиями и синкретизмом различных традиций, широким диапазоном диалектов, фольклора, обрядов, форм культуры, активными межэтническими связями. Характерно исчезновение одних и сохранение других (полностью или частично) традиционных форм материальной и духовной культуры, трансформация и адаптация их к изменяющимся условиям общественного быта, появление и включение новых и заимствованных эле­ментов. В начале XXI в. доминирующим является процесс этнокультурной консолидации и выработки общесибирских форм традиционно-бытовой культуры.

Лит.: Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Русское население и земледельческое освоение. Новосибирск, 1965; Колес­ников А.Д. Русское население Западной Сибири в XVIII - начале XIX в. Омск , 1973; Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1979; Этнография русского крестьянства Сибири. XVII - середина XIX в. М., 1981; Культурно-бытовые процессы у русских Сибири. Новосибирск, 1985; Русакова Л.М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. Новосибирск, 1989; Люцидарская А.А. Старожилы Сибири. Историко-этнографические очерки. XVII - начало XVIII в. Новосибирск, 1992; Бардина П.Е. Быт русских сибиряков Томского края. Томск , 1995; Куприянов А.И. Русский город в первой половине XIX в.: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995; Липинская В.А. Ста­рожилы и переселенцы. Русские на Алтае. XVIII - начало ХХ века. М., 1996; Фурсова Е.Ф. Традиционная одежда русских крестьян-старожилов Верхнего Приобья (конец XIX - начало XX в.). Новосибирск, 1997; Русские Сибири: культура, обычаи, обряды. Новосибирск, 1998; Жигунова М.А. Культура русских в Сибири: традиции и современность // Культурологические исследования в Сибири. Омск , 1999; Она же. Этнокультурные процессы и контакты у русских Среднего Прииртышья во второй половине ХХ в. Омск, 2004; Золотова Т.Н. Русские календарные праздники в Западной Сибири (конец XIX-ХХ в.). Омск, 2002; Традиционная культура русских Западной Сибири XIX-XX вв. Очерки истории и быта. Омск, 2003; Русские. М., 2003; Вахтин Н.Б., Головко Е.В., Швайтцер П. Русские старожилы Сибири. М., 2004; Любимова Г.В. Возрастной символизм в культуре календарного праздника русского населения Сибири. Новосибирск, 2004; Русский этнос Сибири в XX веке. Новосибирск, 2004; Русский народный праздник. Омск, 2005; Шелегина О.Н. Адаптационные процессы в культуре жизне­обеспечения русского населения Сибири в XVIII - начале XX века. Новосибирск, 2005; Аргудяева Ю.В. Этническая и этнокультурная история русских на юге Дальнего Востока России. Владивосток , 2006; Православные традиции в народной культуре восточных сла­вян Сибири и массовые формы религиозного сознания XIX-XX вв. Новосибирск, 2006; Сибирь: Атлас Азиатской России. Новосибирск; М., 2007; Гончаров Ю.М. Быт горожан Сибири во второй поло­вине XIX - начале XX в. Барнаул ; Тобольск , 2008; Мамсик Т.С. Из истории адаптивных этнокультурных трансформаций на раннем этапе освоения Сибири // Адаптационные механизмы и практики в традиционных и трансформирующихся обществах: опыт освоения Азиатской России: Матер. всерос. науч.-практ. конф. Новосибирск, 2008.